Поиск по творчеству и критике
Cлово "1871"

1. Вацуро В. Э.: С. Д. П. Из истории литературного быта пушкинской поры. Глава V. "Сословие Друзей Просвещения"

Входимость: 1. Размер: 70кб.

2. Вацуро В. Э.: С. Д. П. Из истории литературного быта пушкинской поры. Глава VI. Делия

Входимость: 1. Размер: 140кб.

1. Вацуро В. Э.: С. Д. П. Из истории литературного быта пушкинской поры. Глава V. "Сословие Друзей Просвещения"

Входимость: 1. Размер: 70кб.

Часть текста: Д. П. Из истории литературного быта пушкинской поры Глава V. "Сословие Друзей Просвещения" Глава V «Сословие Друзей Просвещения» …Новый год собственно для нас должен отныне счисляться с 22 июня, яко со дня открытия нашего Общества. Этот кружок, получивший поначалу название «Вольное общество любителей Премудрости и Словесности», — по образцу уже действовавших в Петербурге обществ, — довольно хорошо известен; история его рассказана в нескольких специальных статьях; о нем постоянно упоминают биографы Кюхельбекера, Дельвига и Баратынского. Опубликован и первый из сохранившихся его документов: «Представление» «госпоже попечительнице», подписанное Измайловым, двумя Княжевичами, Остолоповым и Панаевым: полубуффонское-полусерьезное обращение, в котором собравшиеся члены ссылаются на «постановление комитета» от 10 июня, в силу которого они обязаны представить для чтения свои труды к 22-му текущего месяца, — и подтверждают свое обещание, замечая, однако, что просят не посягать на их «законную свободу», — словечко, весьма популярное в политической жизни начала 1820-х годов. Члены умоляли «не чинить им ни малейшего принуждения, а кольми паче насилия, как то: не отбирать у них шляп, сертуков и прочих вещей, необходимо нужных для возвратного путешествия, и не запирать самих членов как преступников: в ...

2. Вацуро В. Э.: С. Д. П. Из истории литературного быта пушкинской поры. Глава VI. Делия

Входимость: 1. Размер: 140кб.

Часть текста: его стихи «Водопад» и «Элегия», — и он спешит записать «Водопад» в альбом Пономаревой. В августе месяце вернулся из-за границы Кюхельбекер. Он видел Германию, Италию, охваченную революционными настроениями; из Парижа он следил, как разворачивались события в Пьемонте, где была свергнута королевская власть и провозглашена конституция. Он сочувствовал восставшим и писал стихи о «ненавистных тудееках» — австрийских войсках, подавивших затем пьемонтскую революцию. В Германии он разговаривал с Гете и Тиком, в Париже — с Бенжаменом Констаном. Констан был автором знаменитого «Адольфа» и вождем либеральной партии; он устроил выступления Кюхельбекера в парижском «Атенее», и тот читал о свободе и деспотизме так, что старые якобинцы покачивали головой, опасаясь за судьбу молодого человека. Эти лекции действительно испортили отношения Кюхельбекера с патроном его, Нарышкиным, а русский посланник потребовал его выезда. Кюхельбекер вернулся с репутацией отчаянного либерала. Осторожность была не в его характере. Он читал в обществе «михайловцев» свои отрывки из путевого дневника и адресовал друзьям эллинофильские стихи. Разрозненное «святое братство» вновь собирается вместе. Кюхельбекер, Яковлев, Баратынский являются к Дельвигу. Он пишет в честь этой встречи «Дифирамб (на приезд трех друзей)»: О радость, радость, я жизнью бывалою Снова дышу! <…> Пришли три гостя в обитель поэтову С дальних сторон: От финнов бледных, Ледяноволосых, От Реина-старца От моря сыпучего Азийских песков. Три гостя, с детства товарищи, спутники, Братья мои!...